Качканарский городской архив

Баба Ксеня

На пороге III тысячелетия невольно задумываешься о прошлом и будущем своей страны, своего народа. И с грустью осознаёшь, что за последнее столетие мы куда как больше потеряли, чем приобрели.

 

 

К числу самых больших безвозвратных потерь следует отнести, на мой взгляд, глудоко поэтический, загадочный мир русской славянской души. Это было огромное богатство, чистый родник, прозрачная вода которого питала русскую культуру вообще, и великую нашу литературу в частности. Проистекал же этот родник от земли, той землицы-матушки, которая испокон веков была кормилицей многих и многих поколений русских людей, прежде всего крестьянства – станового хребта русской нации.

Земледелие – благороднейшее из занятий, и православие – величайшая и прекраснейшая из религий, собственно, и сформировали душу русского народа. В течение сельскохозяйственного года крестьянин переживал огромное количество эмоций – и положительных, и отрицательных. Поэтому за много столетий сформировалось очень образное, поэтическое мировосприятие. Православие же со своей высокой эстетикой органично вошло в духовный мир наших предков, значительно возвысив его и облагородив.

Коллективизация и различные другие реформы в сельском хозяйстве ликвидировали кулачество как класс, а заодно и всё крестьянство. Практически искоренили православие. Что же осталось? Вздыхать о России, которую потеряли?..

…В декабре 1998 года в возрасте 93 лет умерла Ксения Васильевна Титовец, баба Ксеня, больше известная в округе как бабка Лаврениха. И хоть прожила она дай Бог каждому столько, с её смертью перестала пульсировать ещё одна из немногих жилок, связывающих наше убогое настоящее с недоступным уже прошлым. И смерть таких людей – типичных представителей ушедшей эпохи и единичных представителей эпохи нашей – безвозвратная потеря не только для близких ей.

Родилась баба Ксеня  в 1905 году в Белоруссии. В её памяти  отложилось важнейшее для семейных кланов Титовцов, Лучин, Швайбовичей, Хвощевских событие – переезд из Белоруссии на Урал. Великий русский реформатор П.А.Столыпин проводил свою аграрную реформу, важной составляющей которой была переселенческая политика. Страдая от малоземелья, наши прадеды и деды устремились на Урал, обретя здесь вторую родину. Последняя свидетельница этого судьбоносного акта, баба Ксеня сохранила своеобразное, в чём-то забавное для русского уха произношение то ли белорусского, то ли простонародного говора.

Обживали суровый край, боролись с тайгой, разрабатывали огромные площади, потому что хозяйство было почти натуральным: сеяли практически всё от хлеба до льна. Но при этом ещё радовались жизни, любили, женились, рожали детей, сколько Бог пошлёт. Вот и нашу Ксению Швайбович – весёлую песенницу – заприметил красавец-парень Лаврентий Титовец. И Бог послал им тринадцать детей, причём судил Ксении семерых пережить. Разные у них судьбы: кто-то жил похуже, кто-то получше, кто-то крепкий хозяин, кто-то и попивал. Но все они хорошие люди, у всех прекрасная черта – отзывчивость и готовность всегда прийти на помощь.

Так может быть и жили бы поживали, добра наживали наши деды в «посёлках» (так называли они свои многочисленные поселения в Верхотурском уезде Пермской губернии – 62-й, 63-й, 64-й и др.) Но навалилась беда – коллективизация. У наших хоть было куда бежать – ближе к Ису, центру золотодобычи. Семья Лаврентия Титовца одной из первых в 1934 году переехала в посёлок Малая Белая, где было отделение леспромхоза.

Но для автора этих строк всё это было как бы за кадром. А вспоминается Ксения Васильевна уже бабушкой, очень уважаемой и почитаемой не только родственниками, но и односельчанами.

Во-первых, потрясал её здравый разум и феноменальная память – несмотря на преклонный возраст. Какое удовольствие было её слушать! Так и стоит перед глазами картина: ближе к вечеру, когда все дома, вдруг яростно начинает лаять собака (они у нас очень добросовестно несут службу).

- Кто там? – спрашивают родители.

- Готовьтесь к политинформации: бабка Лаврениха идёт!

Медленно, опираясь на палочку, заходила бабушка в избу. И всё, о досуге в этот вечер можно было не заботиться – просто сиди и слушай. Не о политике, конечно, а о старом житье-бытье, урожае, деревенских новостях…

Просто диву даёшься, как эта неграмотная старуха удерживала в памяти сотни, если не тысячи имён, событий, фактов. А какой язак, какая речь – словами не передать её колорит, образность (имея в виду, что некоторые и со средним, а то и высшим образованием не всегда могут связать двух слов, используя часто для связки нецензурную лексику).

Совершенно не знали тогда забот со сроками посадочно-уборочных работ. Сеять ли капусту, убирать ли лук – этим и другим агромероприятиям предшествовала консультация у Лавренихи.

Визиты к нам бабы Ксени очень часто прерывались, потому что на «приём» к ней прибывали «пациенты» - бабушка была известным в округе лекарем. Конечно, вопрос о лекарстве и целительстве весьма деликатный, поскольку Русская православная церковь отрицательно относится к этому явлению. Оно и понятно: в массе своей это или шарлатаны, или хапуги, наживающиеся на людских несчастьях. Это всё так, но…

В разговорах с о.Владимиром, нашим мудрым пастырем, каких, наверно, в Качканаре уже не будет, я пытался показать неоднозначность этого явления. Ведь в далёком и не очень далёком прошлом в деревнях медицина в привычном для нас понимании вообще отсутствовала. И где больший грех – помочь страждущему или отказать в этой помощи? Тем более что в отличие от нынешних «целителей» помогали они совершенно бескорыстно. И результат был. Сестре в детстве грозила ампутация пальца – вылечила бабка Чернущиха. Брат упал с высоты, получил страшный испуг с сильнейшим заиканием, не мог совсем спать.  Собирался консилиум  из девяти старух – и вылечили брата.

Наверное, Господь прощает им этот грех, потому что лечат они не корысти ради, а из-за сострадания к ближнему. Косвенное подтверждение этому – как легко умерла наша бабушка. Хотя говорят, что целители умирают тяжело. Она же до последнего сохраняла разум и память, утратила только зрение. С недельку где-то всего и полежала.

Сподобилась перед смертью причаститься. Здесь на высоте оказался тогдашний исовской священник о. Георгий, который тёмным вечером по глубочайшему снегу пошёл на Белую причастить умирающую, опасаясь, что та не доживёт до утра. И преподал ей последнее наставление. И отлетела бабушкина душенька в небесные обители. А молодой священник в 27-градусный мороз проводил усопшую на кладбище. Любили его на Ису.

Так вот, «врачебной специализацией»  бабки Лавренихи были «грызь», «надсада» и «спужание». Но так как «специалисты» по другим немощам примерли, ей приходилось «пользовать» и другие болезни, в том числе и «половую немочь». Был в её практике такой случай, о чём она очень непосредственно рассказывала во время одного из своих визитов к нам. Пришёл к ней мужчина, обсказал ей свою беду. «А я ему, - рассказывала бабушка, - а-а, кааб тобе, деточка, разорвало, ты ко мне, старой бабке, с этим приехал! А ён плачеть, мол, я ж ещё молодый!»

И действительно, если у человека горе, как его выставишь за порог? Если в отчаянии родители, потому что у ребёнка страшнейший испуг – говорить им, что это грех?

Нет, бабушка брала ребёнка, раскладывала его на кровати, а родители в большом волнении и с огромной надеждой вслушивались в монотонный речитатив заговора:

 

Первым разом,

Добрым часом,

Господним словом

Помолимся, поклонимся

Господу Богу и Духу Святому,

Годовым праздничкам

И задним, и передним!

 

Улекания выбираю, вымоляю

С русого волоса, с тонкого голоса,

С белой кости, свинцовой крови,

Заря-заряница, будь помощница (имя рек) 

Я с духом, а Бог с помочью…

 

 

А то ещё принесут совсем крохотного ребёночка, а у него, бедолаги, грыжа так и выпирает. И снова:

 

Первым разом…

Дарья, грызь Марья,

Грызь Марина, грызь Катерина,

И не грызи это тело –

Я буду грызть…

Заря-заряница…

 

А вот описать такую болезнь, как «надсада», достаточно сложно. Потому что здесь и физический надрыв, и духовный надлом. Сидит такой больной с отсутствующим видом, как будто ничего ему уже в этой жизни не нужно, но подсознательно ловит фразы заговора:

 

Шёл золотник по золотой дорожке,

Золотым колечком попирался,

С Господом Богом встречался.

Стоит яблонька,

На той яблоньке золотый листейка,

На тым листейке – Божья росица,

Росице на яблоньке не бывать,

Золотнику в животе не бывать,

Под груди не подпирать

И на дыхе не опадать.

Заря-заряница…

 

 

И хоть нашим бабушкам не приходилось заканчивать школ и они понятия не имели о такой науке как физика, но закон сохранения энергии на уровне здравого смысла хорошо представляли: ничто из ничего не возникает и никуда бесследно не исчезает. Так и хворь никуда не исчезает, а только может покинуть человка. И куда ей? Понятно куда – подальше от людей и от всего живого:

 

Рассылаю, разбавляю –

Лети на сухие песы,

На мхи, на болоты,

На ницые лозы,

Где собаки не брешут,

Вылки не выют,

Сороки не щебечут…

 

 

А ещё в глубинах бездонной памяти бабы Ксени хранилось большое количество народных песен. Сейчас оторопь берёт, что всё это богатство могло кануть в бездну. Но не кануло. Незадолго до кончины бабу Ксеню навестила известная в городе собирательница песенного фольклора Т.В.Циганкова и записала многие песни, прежде всего обрядовые.

 

Когда пытаются объяснить причины нашего нынешнего положения, чаще всего ссылаются на плохое состояние экономики. В экономике же видят и грядущее исцеление. Вот заработает экономика, зажевём сносно – и уйдут тогда из нашей жизни преступность, алкоголизм, проституция, тунеядство, другие социальные пороки. Только вряд ли. Ведь бывали в нашей истории времена куда как хуже. А человек должен оставаться человеком и в совсем нечеловеческих обстоятельствах.

Значит, причина в другом. Вернее, де причины. Во-первых, отход от Бога. Убеждён, что без божественной идеи смысл, цели и задачи человеческого существования очень трудно определить. Во-вторых, наше историческое и культурное беспамятство, образовавшееся в результате распада времён. Мы, каждый в отдельности и все вместе взятые, не зная своих предков, не представляя своей родословной, на подсознательном уровне чувствуем, что тоже окажемся в забвении. А поэтому не боимся ответственности перед поколениями грядущими. А потому  пей, грабь, убивай, бери взятки, обманывай – всё равно никто этого помнить не будет. Как, впрочем, и хорошее.

Как-то в передаче «Сам себе режиссёр» показывали человека, который составил свою родословную на 200 лет, выявил до тысячи родственников, собрал на своеобразный съезд около четырёхсот из них. Сюжет этот шёл в рубрике «А вам слабо?» Так – конечно слабо. А вот привести в порядок семейный альбом, семейные реликвии – можно и нужно. Заняться историей своей семьи – просто необходимо. Прежде всего потому, что это интересно, но ещё и потому, что это социально, исторически, культурно и исторически значимо. И не беда, что в вашей родословной не окажется героев, орденоносцев или генералов. Прекрасно то, что в ней будут самые разные люди, которые дарили радость окружающим просто самим фактом своего существования.

Как, например, Титовец Ксения Васильевна. Баба Ксеня. Бабка Лаврениха…

 

Все права принадлежат Качканарскому городскому архиву 2012г.

Top Desktop version